Рубрики:
- Интервью
- Люди
Итальянец в Сибири
07.02.2018
Итальянский художник-концептуалист Винченцо Паонесса, приехав в Россию, решился добраться до Сибири, где провел несколько мастер-классов для детей и собрал собственную «коллекцию эмоций».
Культурная жизнь Новосибирска зачастую сводится к репертуарам городских театров и музеев, а про личные достижения местных художников слышно редко – город хоть и считается столицей Сибири, но «выйти в свет» и прославиться вдалеке от Москвы и Санкт-Петербурга сложно. Зато, благодаря международному художественно-образовательному проекту «Игра в гости», они могут поработать в Италии. А после – организовать совместную выставку с Винченцо Паонесса, итальянским художником-концептуалистом и преподавателем художественного лицея города Мантуя (Италия) «Джулио Романо», посетившим Россию. Он провел в Новосибирске неделю, познакомился с жизнью города и работами художников, дал несколько уроков живописи детям. Журналу Status художник рассказал о впечатлениях о России, невероятных эмоциях и сибирской любви к искусству.
– Расскажите немного о себе: как вы можете себя охарактеризовать, что ваше искусство может рассказать о вас?
– Мое искусство – это желание всегда выходить за пределы, за рамки. Например, мое путешествие в Сибирь – это тоже выход за пределы для меня. Многие друзья, когда я им впервые рассказал об этом проекте, сказали, что я сумасшедший, что здесь очень холодно. Но я очень люблю русскую литературу, поэтому в мыслях уже был в России. Впечатления от книг были настолько сильны, что казалось, будто и физически я уже побывал здесь. А теперь хочу объединить свои ментальные путешествия с тем, что увидел вживую. Я такой человек, мне нравится играть в игры, особенно если это связано с личностным ростом – чем больше людей ты знаешь, ты больше развиваешься.
– Можно ли по новосибирцам составить представление обо всех русских? Ваши впечатления совпадают с теми, которые сложились после прочтения книг?
– Много раз за неделю в Новосибирске, когда я хотел сказать «русский» о новосибирцах, меня одергивали и поправляли: «нет, сибиряки». Поэтому русских я знаю мало. Я знаю Санкт-Петербург из произведений Достоевского и Москву из рассказов Булгакова, но мне сложно понять, в чем разница между сибиряком и русским, есть она или нет.
– А из тех, кто вас одергивал, никто не объяснил, в чем разница?
– Нет, но я бы сам хотел избежать таких дискуссий, я здесь не для этого, а ради проекта.
– Кстати, о целях поездки – когда вы ехали в Россию, то признались, что не очень хорошо знакомы с современным русским художественным миром, но хотите познать новые «языки», оценить тенденции. Удалось?
– Я увидел привычки другого народа, далекого от меня и моего мира. Если говорить о языках искусства, я познакомился с некоторыми сибирскими художниками и должен пережить внутри это путешествие, знакомства, подумать о том, что я видел. Я здесь – охотник за образами. Как в одноименной книге о Джозефе Корнелле – художнике 40-х годов. Но – внимание! – о нем говорится не как о художнике, потому что его работы – это не живопись, а коллажи о повседневной жизни Нью-Йорка в те годы, когда он проводил дни в поисках образов, предметов, которые привлекали его внимание. Потом он все это анализировал и объединял в своих работах. В тот момент, когда он выбирал объект – старые вещи, кадры из фильмов, части скульптур – он не думал о художественных целях, а только именно о них. Через какое-то время он их перерисовывал, объединял, конструировал новый мир. Идея в том, что нужно не думать о результате сразу, сама художественная работа рождается потом, спустя время. Я все это рассказываю, потому что сейчас я – лишь «камера хранения» образов, которые нашел в Сибири. Заходя в студии художников, гуляя по вашему городу, где очень много пространства, перспективы, я собрал материал, и сейчас нужно время, чтобы составить из него что-то. О чем-то я почитаю еще позже, подучу вашу историю. Но осталось впечатление, что у города нет конца.
– Что вам еще запомнилось?
– Меня очень хорошо приняли, вы очень гостеприимные. Встретили, как великого художника, но я же еще не такой – об этом скажет история, а не мы, надо говорить об этом осторожно. Я увидел очень много энтузиазма, связанного с искусством, даже если некоторые из художников, с которыми я встретился, сказали, что чувствуют себя чужими в этом городе. Эта фраза заставила меня задуматься. Может быть, это нормально, и может случиться в любом городе. Мне очень понравилось то, какой опыт я получил с точки зрения эмоций – это были семинары с детьми, которые сначала стеснялись, но потом преодолели свой страх и смущения и были просто невероятными.
– Невероятными?
– Да, я видел их лица, эмоции. Я все время смотрю на лица людей, куда бы ни ехал, и мне очень любопытно ловить необычные выражения – это как поймать часть их жизни. Я сейчас работаю над проектом «Страты души», в котором буду использовать все, что собрал в своих путешествиях. Поэтому мне очень интересно наблюдать за детьми, за их взглядами, эмоциями. И когда они побороли свое смущение, то работали просто прекрасно, хотели меня понимать, что-то у меня спросить по-итальянски, следовали за мной. Дети очень красивы, у них огромные глаза, и кроме экспрессивности в их взгляде, жестах, их работы были замечательные. Есть любовь к искусству в этом городе, она начинается еще с детей.
– О чем вам было интересно разговаривать с нашими художниками?
– Мы очень мало разговаривали, я слушал, а они рассказывали о своей работе. Когда ты приходишь в студию еще незнакомого художника в первый раз, нужно слушать. К тому же, ваши художники – это уже не мое поколение, кто-то начал рисовать еще в 70-е годы, когда я еще не родился. Но в одной из студий я видел много работ по мотивам книг – это желание рассказать, обратиться еще раз к исторической памяти. Это очень важно. Один художник мне сказал, что у вас нет Центра современного искусства. Это правда?
– Да, его закрыли.
– Откройте его снова! Здесь много энергий, много желания, которое могло бы пойти далеко.
– По вашему мнению, искусство вообще должно считаться с другими сферами жизни?
– Быть художником сложно не только в Сибири, в Италии тоже не всем легко.
– Почему?
– Критиковать искусство может кто угодно. Мне сложно об этом рассуждать, потому что я вырос в демократической стране. Я должен понять, почему вам здесь сложно? Потому что нет развитой структуры, рынка? Давайте просто оставим этот вопрос.
– Хорошо. Что вас больше всего удивило и рассмешило за эту поездку?
– Рассмешило, как вы говорите: «Да нет, не знаю». А радовало больше всего то, что, несмотря на постоянную спешку и усталость, когда начинались мастер-классы и приходили дети, я снова оживал, я видел их энергию, чувствовал желание рисовать, желание замарать руки, брать мелки и что-то делать. А удивило… Ваши огромные серые дома и расстояния, которые приходилось преодолевать, чтобы добраться из одного места в другое. И пробки! Они впечатляют, конечно. Я не представлял этот хаос.
– Можете описать русских в нескольких словах?
– Это строгие лица. Когда я прилетел в Москву, первое что отметил – все очень серьезные, лица будто у всех замороженные. В то же время вы очень гостеприимные.
Но я почувствовал очень сильную любовь к итальянской культуре, моей стране – с точки зрения языка, искусства.
– Поездка стоила потраченных сил?
– Путешествия всегда стоят того. Если ты не путешествуешь, то будешь кусать себе локти всю жизнь. К тому же, ваш город может измеряться женщинами! Их много, и они очень красивые. Вам повезло, особенно мужчинам.
Татьяна Елистратова
Свежие статьи
Подписаться на рассылку
status-media.com
Отправляя форму вы даете согласие на обработку персональных данных и соглашаетесь с политикой конфиденциальности
Внимание: комментарии у данной статьи отключены!