Цель № 1 — изменение качества жизни людей внутри страны

Специальная военная операция стала испытанием российской экономики на прочность. Строительная отрасль, которая в период пандемии стала драйвером развития, сейчас переживает замедление и спад. О факторах влияния на ситуацию в экономике и обществе рассказал Александр Карелин, сенатор РФ.

— Какова стратегия государства в части поддержки экономики? Что важно сделать для строительной отрасли именно сейчас?

— Поддержка строительной отрасли — один из приоритетов, на федеральном уровне принята специальная программа. Государство продолжает субсидировать ипотечные ставки для достаточно широкого круга категорий. Эти программы, как вы знаете, начались задолго до спецоперации и носили важный социальный характер. В частности, прекрасные результаты показала сельская ипотека. Я иногда спрашиваю у местного совета Кольцово: «Почему вы не претендуете на статус города?» — и получаю ответ, что им выгодно жить с условиями сельской ипотеки. Это важный нюанс.

Следующим шагом будет то, что государство направит адресные деньги на жилищное строительство. Мы сейчас к этому готовимся. Экономический блок правительства имеет некоторую инерцию, хотя достаточно быстро принимает хорошо проработанные и нужные решения. Мы понимаем, как важно сегодня удлинить сроки ипотеки, снизить ипотечные ставки. Но предшествовать этому должны процессы, которые укрепят экономику в целом. Нам нужно сосредоточиться на возможности расчетов в рублях по всему промышленному сектору, а не только за сырьевую часть.

Глубоко убежден, что все программы поддержки экономики должны менять к лучшему жизнь людей здесь и сейчас. Самый для меня применимый и понятный пример — это социальная газификация. Государство берёт на себя затраты по подсоединению домохозяйств и часть обязательств. Сейчас определяется категория людей, которым подключение будет дотировано, чтобы улучшить их качество жизни. Соответственно, газ разворачивается внутрь страны. Мы получаем новый рынок сбыта и новый фактор качественного изменения территорий. Нужно ли говорить о том, что это тоже мощно повлияет и на строительную сферу?

— На каких задачах будут сфокусированы федеральные органы власти в ближайшей перспективе?

— В нашем Новосибирском отделении РАН есть Институт экономики и организации промышленного производства. Вторую часть названия этого института часто забывают, но она как никогда важна. Именно промышленное производство будет в фокусе внимания властей всех уровней ближайшие годы. Машиностроение должно стать таким же мощным драйвером, как строительная отрасль, и тащить экономику за собой. Здесь у нас много задач. К примеру, угольная промышленность хорошо развита в Российской Федерации, но нужно работать над тем, чтобы замечательное природное топливо не давало при сжигании 70–80% зольных выходов. Необходимо совершенствовать процесс не за счёт зарубежных технологий, а производить те же самые турбины, котельное оборудование здесь, самим. Мы всё это умеем делать.

— Насколько это выполнимо?

— Конечно, выполнимо. Давайте простыми категориями мыслить: у России есть почти всё: вода, леса, запасы углеводородов, множество других разведанных ресурсов. Это устойчивое обеспечение рубля. И сейчас реконструкция нашей промышленности — главнейшая задача. Нужны мощные программы пространственного развития, чтобы люди, которые готовы ехать в Сибирь, оставаться в Сибири, сразу были обеспечены интересными высокотехнологичными современными рабочими местами. Это то, о чём президент говорил еще 11 лет назад.

— Вы видите особую роль Сибири в новых экономических условиях?

— У Сибири, — а под Сибирью я понимаю всю азиатскую Россию, — во все времена главная роль. Это ещё Столыпиным было сформулировано. Сегодня Сибирь должна стать не только поставщиком сырьевых ресурсов, но и потребителем финансовых возможностей, которые как следствие возникают. Всё нужно направить сюда, внутрь — технологии, людей, ресурсы. Мы не разучились изобретать, но, шагая по пути упрощённому, брали технологии за рубежом. Нужно вновь сконцентрироваться на собственных разработках. При этом я ни в коей мере не призываю к изоляции! Нет. Но лучше экспортировать за рубеж высокотехнологичную продукцию, оставляя здесь главное — добавленную стоимость.

Именно она станет источником дотирования жилищного строительства, строительства школ, детских садов, спортивных центров. Последние для меня, конечно, особенно важны. Мне иногда задают вопрос: «Что ты сделал за столько лет нахождения в Госдуме и Федеральном Собрании?». Я могу вам сказать, что одно из важных моих достижений — это спортивное вкрапление в государственное законодательство. Я добился изменений в градостроительном кодексе, благодаря которым сегодня нельзя построить ни одного микрорайона, где нет спортивного комплекса. Также нельзя построить школу, если в ней нет достаточного количества спортивных залов. Это самый большой вклад в наше спортивное будущее, потому что, расширяя возможности для занятий, мы получаем здоровое население.

— С начала этого года в жизни страны произошло много изменений. Многие из нас проживают их лично и очень глубоко. Как вы воспринимаете начало специальной операции и всё, что с ней связано?

— Когда мы говорим о спецоперации, нужно помнить, что только сейчас эти столкновения стали широкими и формализованными. Я впервые понял, что происходит, задолго до этого. В 1994 году наши государства только-только разделились, и на взвешивании в Турции на чемпионате Европы один из представителей украинской делегации назвал меня русским шпионом. Для меня это был полный бред, поскольку в моём сознании мы всё ещё жили в одной стране.

Сейчас для меня трагедия в том, что люди, с которыми мы были единой страной, покрыли себя свастикой. Они разговаривают на русском языке, их деды боролись с этой заразой, но у этих людей нет ни памяти, ни логики, ни смысла. К сожалению, это было пропущено ещё тогда, в девяностые годы, и даже в советское время, поэтому сейчас мы исправляем все эти ошибки. Ценности нашей страны никогда не изменятся: неважно, какая кровь в тебе бежит, — русский язык всех объединяет.

Конечно, всё это очень тяжело, очень сложно. В том смысле, что это жизни людей. Это огромнейшая ответственность. Но это не только ответственность перед нашей историей, не только перед нашими традициями. Это ответственность вообще перед будущим цивилизации. Я сейчас не о русской цивилизации говорю, а вообще о человеческой, о людской. Мы, конечно, должны были раньше спохватиться. Но мы думали, что за счёт уступок, лишений, стремления к похожести, не считая цены издержек за эти уступки, мы станем полноправными «партнёрами». Мы думали, что наше достоинство будут уважать, его не будут затирать, замазывать, затаптывать, а тем более заблёвывать. Даже не заплёвывать, а заблёвывать. Я не оговорился. Вот и всё. Трагедия именно в этом.

— Что будет дальше? Наверняка у вас об этом часто спрашивают.

— В 2014 году, будучи переполненным впечатлением от проводимых Российской Федерацией зимних Олимпийских игр в городе Сочи, я в разговоре с одним из своих друзей сказал: «Я ощутил, что мы наконец-то пережили растерянность от утраты советской государственности. Мы наконец-то замахнулись на потрясающие огромные проекты планетарного уровня. Мы в субтропиках проводим на глазах всего мира зимнюю Олимпиаду!». Но нам не дали порадоваться. Нам не дали утвердиться в этом состоянии убеждённости, что мы можем и дальше, оставаясь самими собой, развиваться так, как это принято во всём остальном мире. Поэтому сейчас нам нельзя тормозить, нельзя ни на кого рассчитывать, нам нужно двигаться очень быстро, ориентируясь на внутренние потребности страны. Именно это приведёт к росту экономики — все драйверы заработают. Мы создадим возможности, воспользуемся ими и сделаем результаты наших усилий доступными для большинства населения России. В этом основная идея сегодняшнего дня.

Автор: Юлия Дорн

Фото: Константин Круглянский