Жить! на Севере…

Появившийся в 2011 году проект «Студия творческого развития Константина Хабенского» сегодня в Новосибирске работает под названием «Жить на Севере…» и переживает не лучшие времена — финансовая поддержка от основателя прекратилась, а найти её в столице Сибири оказалось задачей нетривиальной. О том, почему бесплатная для детей Студия творческого развития порой имеет свои преимущества, а также зачем обществу и бизнесу вкладываться именно в творческое развитие подростков, мы поговорили с руководителем проекта Натальей Резник.

— Проекту в этом году 10 лет?

— 10 лет будет не проекту, а нашей Студии. А всему проекту «Оперение» 10 лет было в 2020 году. Хотели собрать на фестиваль все 11 городов, но из-за пандемии этого не случилось.

— То есть «Жить на Севере…» — это часть проекта «Оперение»?

— Сейчас всё объясню: проект «Оперение» был создан Константином Хабенским. Константин Юрьевич позвонил в театр «Красный факел» директору Александру Прокопьевичу Кулябину, он вызвал нескольких актёров — и нам предложили стать педагогами Студии. Изначально мы послушали, испугались и сказали: «Мы не знаем, что делать с детьми, мы, наверное, откажемся». Нас убедила Ирина Васильевна Кулябина. Она сказала: «Ну, вы что? Интересно же! Вы попробуйте, не получится — уйдёте». И это был первый набор ребят на базе школы 137. Постепенно мы начали что-то придумывать, какие-то программы, фестивали. Со временем к нам подключились другие актёры, ставшие важной частью проекта: Екатерина Жирова, Александр Сорокин.

Через какое-то время Константин Юрьевич ушёл от руководства Всероссийским движением. Изначально был фонд «Оперение», в который входили все Студии творческого развития, открытые в разных городах. Соответственно, мы могли не думать о том, как привлечь средства, мы занимались только творчеством. Дети тоже ничего не платили и не платят ни за занятия, ни за участие в фестивалях.

Сейчас, на протяжении последних трёх лет, мы существуем самостоятельно. И здесь, конечно, есть сложности. Дело в том, что мы — актёры, а не руководители или финансисты. Документы, договоры — не наша стихия. Когда стало ясно, что нам нужно как-то существовать самостоятельно, появилась Автономная некоммерческая организация Студия творческого развития «Жить на Севере…» по имени нашего первого спектакля. Но, в целом, это та же самая студия.

— В чём суть и цель того, чем вы занимаетесь в Студии?

— Каждый город разрабатывает свою систему сам, и у нас тоже есть своя система подготовки, работы с ребятами. Эта система называется шуточно «Бессистемность», потому что всякий раз приходят новые ребята и ты, отталкиваясь от них, начинаешь придумывать что-то новое — это очень живой организм.

Студия — это не курс, который прошёл и завершился. Это бесконечный процесс: уходят одни ребята, приходят другие. Наша задача — раскрыть их: подключить фантазию, воображение, скрытые резервы. А для этого надо отключить «рациональный, математический мозг» и подключить подсознание, рефлекторику — то, что каждому дано от природы, но не все знают, как это использовать. Через систему тренингов мы как раз это и достаём — порой и сами ребята не понимают, как это происходит. Иногда из такого внутреннего исследования могут родиться спектакли. А могут и не родиться.

Всего у нас было семь спектаклей — все аншлаговые — на площадке театра «Красный факел». Один спектакль мы не успели сыграть из-за пандемии. Он был полностью создан — с костюмами, декорациями, светом, звуком. Мы его прогнали без зрителей и были готовы показать, но театры закрыли. А когда осенью его уже можно было сыграть, многие ребята разъехались по другим городам — у нас из этого выпуска 11 человек поступили в московские ведущие театральные вузы и ещё четверо — в Новосибирский театральный институт.

При этом у нас нет цели подготовить ребят к поступлению на актёрский факультет или выйти в спектакль. В этом смысле очень важно, что мы не берём денег за занятия. Потому что иначе включается логика: мы платим деньги и хотим видеть продукт, а именно — постановку, спектакль, где ребёнок играет роль. Но не всякому ребёнку и не всегда полезно играть на сцене, к этому надо быть готовым. Некоторым достаточно тренингов, а если вывести неготового подростка на сцену — можно сделать только хуже.

— Без такого медийного лица, как Константин Хабенский, подобный проект мог бы состояться?

— Состояться мог бы. Достичь такого же результата — вряд ли. В нестоличных городах очень важно имя. Когда Студия носила имя Хабенского, приходили люди амбициозные, очень дерзкие пацаны. А когда имя ушло, амбициозные и дерзкие пошли, наверное, на какие-то другие имена. При этом сама Студия никак не поменялась, она становится только креативнее, так как мы набираемся опыта и растём.

У нас в городе немного странное отношение к подобным проектам: знаком качества считается громкое имя и необходимость платить. То есть, почему-то есть уверенность, что за деньги всегда лучше, чем бесплатно, хотя именно то, что мы не берём денег за занятия, даёт нам свободу и позволяет детям включаться ровно настолько, насколько им комфортно.

Мы сейчас задумались над тем, чтобы сделать первую за 10 лет платную группу. Не от хорошей жизни, а потому что в Новосибирске очень тяжело найти партнёров на такой проект. Многие готовы вкладываться в спорт. Объяснить, зачем жертвовать на творчество, очень сложно. Слова «мы раскрываем творческий потенциал детей, помогаем поверить в себя» для большинства звучат как какие-то общие фразы.

— Дети меняются от набора к набору?

— Безусловно. Например, последние наборы в разных городах — хорошие ребята, они все хорошие, но у них очень слабо работает эмоциональная сфера — процентов, наверное, на 30. Даже самые сильные эмоции они выражают очень сдержано, они у них практически не откликаются в теле. Мы столкнулись с таким впервые: даём ребятам какое-то задание, и они могут его выполнить, как хотят. Но у них зачастую нет никакого «как хотим» — им нужно объяснить, как надо. Для меня это очень страшно, потому что мне кажется, что такими людьми очень просто управлять.

Эти эмоции, эта энергия в ребятах — они же никуда не пропадают, они копятся. А современные дети, дети поколения «жизнь в телефоне» не умеют давать им выхода, у них не принято валяться в снегу, кричать и прыгать. Но загонять эту эмоциональную энергию внутрь и ждать, откуда она «выстрелит», — это очень опасно. А мы учим выпускать энергию в радость.

— Что это занятие даёт лично вам?

— В жизни у каждого наступает момент, когда ты делаешь выбор, что для тебя важнее. В своё время я ушла из антрепризы, потому что мне стало стыдно играть постоянно какие-то комедии с ракурсом «ниже пояса». Просто задумалась: вот я состарюсь и начну вспоминать — что я хорошего в жизни сделала. Ну, допустим, была неплохой актрисой и работала в знаменитом театре «Красный факел». Но когда ты состарился и сидишь на диване, ты уже никому не нужен, и слова, которые ты произносил со сцены, тоже никто не помнит — приходит молодая кровь и всё внимание уже на них. И вновь вопрос: что сделал ты для других, что сделал, чтобы быть, когда тебя не будет?

А здесь ты смотришь, видишь этих «птенцов» и понимаешь, что, если бы не было такой или какой-то другой студии, то у них всё было бы совсем по-другому в жизни. Большинство из них никогда не думали, что будут актёрами. А те, кто не пошёл по актёрскому пути, всё равно получили пользу — они стали смелее, увереннее в себе, это помогает им добиваться в жизни большего.

— С какими ожиданиями смотрите вперёд?

— Сейчас наша первая цель — сделать так, чтобы Студия не закрылась, а это вполне возможно. Именно поэтому мы открыты для любой помощи и надеемся найти тех, кто сможет поддерживать нашу работу.

Если же думать масштабнее, то давно уже есть планы (больше похожие на мечты) сделать центр, в котором было бы не только театральное направление, но и что-то связанное с кино- и видеопроизводством, созданием сценариев. Люди готовы с нами работать. Очень хотелось бы создать центр, объединяющий разные направления искусства, это помогло бы ребятам проще находить себя и пошло бы на пользу всем.

Текст: Павел Ютяев
Фото: Виктор Дмитриев, архивы Студии творческого развития «Жить на Севере…»