Кино Сибирью прирастать будет

В то время, как космические корабли с миллиардерами на борту всё чаще взлетают и приземляются, в Новосибирске снова пробуют снимать кино. О том, почему советская фантастика — самый логичный выбор для сибирского кинематографа и чем столица Сибири хороша для кинопродакшна (спойлер — тем, что здесь Дикий Запад и «туман войны») поговорили накануне выхода короткометражки «Гигантская флуктуация» с продюсером Артёмом Свиряковым и Максимом Карпылёвым — режиссёром, сценаристом и генеральным продюсером картины.

— Откуда такая идея — снимать кино в Новосибирске?

— (Максим) Товарищ Ленин говорил, что величайшим из искусство для нас является кино.

— …и цирк.

— Он был прав. Кино — это действительно отличная среда для самовыражения. Я всегда хотел заниматься кино. Просто я родился и вырос в Новосибирске, у меня тут семья, друзья и несколько бизнесов, и я отсюда не планирую в ближайшее время перебираться. А кино заниматься хочется, поэтому я решил, что буду снимать здесь. В принципе, кино — оно и в Африке кино.

— При этом в каждой стране есть свои центры кинопроизводства: Голливуд, Болливуд. В России сейчас есть Москва для большого кино, Петербург для сериалов и почти всё. В Советском союзе их было больше — Свердловская, Одесская, и другие киностудии.

— Есть ещё Казахстан, который сейчас — наш современный Лос-Анджелес на постсоветском пространстве. Если Москва — это Солнце нашей солнечной системы, то Казахстан — это Юпитер.

— (Артём) Есть пример Якутии с их, вроде бы, не развитой индустрией, но с очень популярными кинопродуктами, которые в последние годы активно покупаются на Востоке: в Японии, в Китае. То есть, везде может что-то развиваться. Например, есть такой молодёжный форум «Таврида» в Крыму, и там будут строить съёмочный павильон ВГИКа.

— (Максим) А на днях чуть ли не в Архитектурной академии открылся павильон для комбинированных съёмок с использованием компьютерной графики — «зелёнка». Правда, зелёный экран — это уже несколько вчерашний день в технологиях. Впрочем, у нас пока что даже вчерашнего мало. Мы снимали буквально в гараже, где энтузиаст, такой же, как я, просто обтянул стены зелёной тканью, повесил какой-то свет и получил «павильон».

Если заниматься производством на потоке и профессионально, то нужно ставить Unreal Engine — это система проектирования в реальном времени, когда на компьютер одновременно приходят данные с телеметрии камеры, с гироскопа камеры и происходит проекция 3D-сцены на экран в реальном времени.

Проблема «зелёнки» в том, что есть сами зелёные стены, на которые попадает свет. Он отражается на кожу, на одежду и потом на постпродакшне приходится исправлять эти ошибки — подкрашивать, добавлять, убирать и так далее. В системе Unreal Engine же, если у тебя в кадре есть какой-то металлический предмет, то в нём будет естественное для этой ситуации отражение. Такая технология стоит сотни миллионов рублей, их на постсоветском пространстве считанные единицы. Вот такую бы нам технологию сюда завезти…

— И мы плавно перешли к уровню амбиций. Удивляет.

— (Артём) Да, по сути, тут ничего не должно удивлять. Потому что все про это периодически говорят. В Новосибирске достаточно людей, которые хотят заниматься кино. Но чаще всего в силу каких-то причин это всё упирается в стену и до дела не доходит.

— (Максим) Для того, чтобы писать стихи нужна ручка и листок. А чтобы делать фильмы нужна техника, команда и бюджет. Нам повезло, у нас есть и техника, и команда, и бюджет. Правда, бюджет ограниченный, так как мы делаем всё преимущественно за свой счёт. Ряд компаний проспонсировали процесс, но всё равно речь идёт о небольшой сумме, о коротком метре — шесть съёмочных смен.

Сколько стоил бы полный метр посчитать довольно легко: в среднем за съёмочный день снимается одна минута фильма. То есть, если картина идёт девяносто минут, то это девяносто дней без выходных.

У нас небольшая команда, где не может быть первого ассистента оператора, который только крутит фокус, и второго ассистента оператора, который только расставляет маркеры на площадке. Жёсткое разделение труда нужно, когда у тебя марафон реально на девяносто съёмочных дней и там невозможно, чтобы люди делали по нескольку дел одновременно. У нас же, то, что ты «крутишь» звук не означает, что ты не будешь таскать гофры, а надо будет — покрутишь гайки.

— Но и в кадре при этом не Никита Михалков…

— … и не Киану Ривз, это правда. Хотя, на озвучании у нас актёр, голосом которого в России говорит Киану Ривз.

— Важное уточнение: когда я говорю о том, что кино в Новосибирске не рискуют снимать, речь об игровом художественном кинематографе. Потому что документальный-то худо-бедно усилиями энтузиастов ещё живёт. Да и новосибирские сценаристы порой работают с большим кино.

— Когда-то давно лет пятнадцать-двадцать назад была документалка про Новосибирск и там какая-то умная тётя с кучей научных степеней говорила, что Новосибирск создаёт ощущение транзитивности. То есть, грубо говоря, каждый, кто здесь живёт, он тут как будто не надолго — пожил и куда-то уезжает. Так же, наверное, и со специалистами: хочешь заниматься кино, смотришь, что здесь вокруг происходит — а тут ничего не происходит. Ну, понятно, поеду в Москву. Но это не пассионарный способ развития событий.

Меня больше привлекает другой подход: если здесь нет кино — это прекрасно, значит можно его здесь начать и монополизировать. Идеально! То есть, это нетронутая территория, «туман войны». Можно поставить базу, наплодить «миньонов» и добывать ресурсы.

— Я правильно понимаю, что в ваших целях — основать центр кинопроизводства в Новосибирске?

— Если у нас будут бюджеты, то мы обязательно будем заниматься кино. Во что это выльется — посмотрим.

Пока что мы знаем, что можем в ограниченное время с ограниченными средствами с небольшой командой делать киношную картинку, киношный звук, киношный свет.

— (Артём) И этим мы хотим заинтересовать потенциальных инвесторов, чтобы этот проект развился. Во, что?

— (Максим) Тот проект, которым мы занимаемся сейчас —  желательно в сериал. Потому что там в произведении несколько сюжетных линий, нанизанных на одну цепочку, как бусы. И это идеальный формат для сериала. У нас уже написан посерийный план на восемь серий, написан полный сценарий пилотной серии на шестьдесят семь страниц.

Но у нас ограниченные права, они истекают 23-го июля 2021-го года. Как это бывает, никому эти права не были нужны до того, как я их приобрёл в прошлом году. А после того, кто-то внезапно решил приобрести эксклюзивные права на экранизацию. И теперь нам надо продемонстрировать новым владельцам прав, что именно мы можем: вот, смотрите, мы погружены в материал, так что давайте нашими руками это и снимем.

— Чуть подробнее про выбор материала: почему решили взяться именно за эту историю? Потому что она хорошо складывалось, как план — сделать короткометражку, которая может вырасти в сериал?

— Потому что у меня же нет голливудского опыта, миллиона блокбастеров за плечами и так далее. Я — дебютант, начинающий режиссёр, по сути — стажёр. И мы экранизируем одну из глав повести Стругацких «Стажёры», которая называется «Гигантская флуктуация».

— (Артём) Плюс там упоминается Академгородок.

— (Максим) Да, в той альтернативной вселенной Стругацких освоение космоса идёт теми же темпами, что в начале 1960-х, и к началу двухтысячных мы уже осваиваем луны Юпитера и Сатурна, летаем туда на гигантских космических кораблях. И идеальный отражатель, который нужен для работы плазменных двигателей этих кораблей, придумывают в новосибирском Академгородке. То есть нам не нужно эту историю сюда искусственно перемещать — она у авторов уже здесь.

И вообще, всё перекликается: кино про стажёров — вот мы стажёры; кино про гигантскую флуктуацию (ничтожно маловероятное отклонение от максимально вероятного состояния) и ситуация, когда никто в Новосибирске кино не снимает, а мы снимаем напоминает такую аномалию. Наиболее вероятное состояние — это не снимать кино здесь, уезжать в Москву или ещё куда-нибудь, а отклонение — это снимать кино здесь.

— (Артём) Здесь ещё есть такой момент: каждый раз, когда заходит разговор о кино в Новосибирске, даже о коротком метре, то встаёт вопрос — что снимать? Какой жанр и стилистику выбрать? Потому что каждый регион выбирает для себя что-то очень важное.

И мы достаточно долго думали, что бы такое выбрать, чтобы все понимали: это кино Новосибирска. И вот Стругацкие, с их жанром, их языком, их видением и их Академгородком очень хорошо подошли под сибирское кино. Причём, у нас один из немногих регионов, где они выглядят органично, всё сошлось.

— Может быть так сошлось, потому что Новосибирск во многом ассоциируется с Академгородком, который в свою очередь является символом романтических идей шестидесятников и в этом перекликается со Стругацкими?

— (Максим) Это очень перекликается с другим моментом из книги «Понедельник начинается в субботу», когда кто-то заглядывает в лабораторию и спрашивает: «А чем вы здесь занимаетесь?», и в ответ получает: «Как и вся наука — счастьем человеческим». У нас здесь наука в Академгородке. А кино — оно тоже занимается счастьем человеческим, это культурное плацебо.

— (Артём) Да и по сути, если разобраться, то Академгородок, его тридцать восемь (кажется) институтов, его знаменитый Университет, коллайдер и территория — это всё прекрасный съёмочный павильон. Большой, просторный, с бором, с морем, с разными сезонами, со всеми нужными локациями. С таким потенциалом Новосибирску почти нет необходимости заниматься поиском каких-то других локаций. Ну, если нужно что-то другое — съезди на Алтай или в Казахстан.

— Наверное, с этого надо было начать разговор, но у нас этот «оригинальный» вопрос будет в средине: почему именно вы решили этим заняться? Или ещё проще: кто вы?

— (Максим) Я долгое время работал в компании 2ГИС проектировщиком интерфейсов, мобильным дизайнером. И сегодня у меня несколько бизнесов в области дизайна. Я помогаю предприятиям создавать бренды и получаю небольшие авторские отчисления, если бренд становится успешным. То есть я по сути — предприниматель: у меня есть интернет-магазин, кафе и так далее. И один из бизнесов — это видеопродакшн, компания Maxproduction.

Мы начинали с того, что у 2ГИС был запрос на корпоративные фильмы. Возник вопрос: зачем переплачивать москвичам шесть миллионов, когда мы справимся за полтора?

— (Артём) И сделаем это качественно.

— (Максим) Мы сняли отчётный фильм для сотрудников и инвесторов в декабре, им всё понравилось и они заказали у нас ещё один корпоративный фильм для внешнего использования — это было в марте. Его мы сняли за месяц — Евгений Чебатков там был ведущим. Мы всё сделали в очень сжатые сроки, в ограниченном бюджете и очень качественно — фильм посмотрели семьсот тысяч человек, это хорошие цифры для корпоративных фильмов.

Мы снимаем различную короткую рекламу, как и все видеопродакшны в регионе. Но хочется же что-то и для души делать. Плюс для нас съёмки кино — это ещё и командообразующее мероприятие. Для него можно привлечь людей, которым не интересно снимать сугубо коммерческий продукт, а тут у них есть возможность поработать в каком-то художественном проекте, нарративном, реализовать свой потенциал и амбиции.

Я вижу кинематограф в том числе и как бизнес. Снимать кино для себя, для души — это, конечно, хорошо, но если удастся на этом ещё и заработать — будет просто прекрасно.

— (Артём) Мне в этом плане очень нравится подход Макса. Он говорит: «Я, как программист, должен всё досконально изучить и проработать. Тогда получится качественный продукт». Такой уровень подхода к организации съёмок здесь был, наверное, когда эпизод «Ёлок» здесь снимали, именно в том, что касается съёмочной команды, уровня подготовки, скрупулезного отношения к деталям. Тот случай, когда люди с «математической головой» пытаются постичь творчество и у них это очень хорошо получается. У Макса это получается по-настоящему круто. Особенно, когда он ставит задачи на площадке.

И я полностью согласен с Максимом в том плане, что кино всё-таки должно приносить деньги. До этого момента сложно дойти — кто-то всю жизнь пытается сделать так, чтобы кино выходило хотя бы в ноль по затратам.

Новосибирск сейчас выходит на какую-то новую ступень эволюции в этом вопросе. Потому что, если проследить историю вопроса, то сначала была Западно-Сибирская киностудия, которая существовала на государственные деньги; потом были какие-то частные инициативы ради того, чтобы хоть как-то проявиться; были какие-то истории с попытками зайти на фестивали с коротким метром. Но ни один из них не говорил: «Мы вернём деньги». Самый яркий, наверное, пример — это фильм «Правнуки», хорошая, интересная картина. Но ребята вбухали в неё свои деньги и больше ничего не осталось. Очень жаль.

У нас есть задача — избежать подобной ситуации и мы идём по очень тонкому лезвию. Но мы не просто надеемся, что у нас получится, мы пытаемся понять — а почему у нас может не получиться?

— (Максим) Процесс производства кино — вещь прогнозируемая. Зарплаты и затраты можно посчитать заранее; съёмки тоже декомпозируются, как любая другая задача — в IT с этим тоже приходится встречаться: любая задача сначала кажется непонятной, потом ты начинаешь разбирать её на фрагменты, «есть слона по частям». Потом из этого составляется план, на каждую часть плана составляется бюджет. Остальное тоже прогнозируется: кто будет это смотреть, кого может заинтересовать, на каких площадках лучше продвигать и так далее.

Для нас важно показать, что мы можем делать качественное кино — технически, организационно, творчески. При этом саму историю Стругацких в своё время критиковали, мол и персонажи там плоские, и «арок героев» там нет. Хорошо, может быть эта история не зайдёт — тогда зайдёт другая. Но мы уже знаем, что технически сможем её снять, смонтировать, написать музыку, сделать киношный звук и так далее. Это в определённом смысле наше портфолио, которое показывает: смотрите, в Сибири можно снять такого уровня кино. Дайте чуть больше бюджеты — и будет вам полный метр.

— (Артём) Если сейчас начать здесь что-то делать, то можно остановить эмиграцию тех, кто хотел бы снимать кино. Потому что уезжают обычно не за какими-то огромными деньгами. Уезжают, потому что устают ждать возможность самореализоваться. Если дать людям надежду, показать, что что-то уже можно делать и что-то зарабатывать — люди найдутся и включатся в процесс.

Сейчас по сути здесь — Дикий Запад, который ещё даже не думает о том, что он — Дикий Запад в кино.

— (Максим) На Дикий Запад почему люди ехали? Потому что там никого не было, но было золото и законов не было.

— (Артём) Квалифицированные кадры здесь есть, творческий потенциал есть, локации есть — их надо просто каталогизировать.

— Это очень перекликается с нашим недавним интервью с Андреем Черных, прекрасным артистом, который практически не работал в кино, хотя, по его собственным словам, ему это было бы интересно — просто нельзя работать одновременно и в новосибирском театре, и в кино.

— (Артём) Я знаю, наверное, всех новосибирских артистов и поработать в кино интересно было бы практически всем. Все хотят заниматься кино, причём очень честно и качественно — это важно. Они пока что не испорчены плохими опытами в фильмах или сериалах, неудачными кастингами, каким-то ещё негативом. Они готовы отдаваться этой работе полностью.

Нужно просто чуть-чуть вложиться и здесь будет просто идеальная среда для кино.

Текст: Павел Ютяев
Фото: Валентин Копалов, Дмитрий Яцюк