Исторические хроники: Цены на все товары вне конкуренции

В очередном материале совместного проекта журнала Status и «Исторического общества СФО» сотрудник Музея Новосибирска Константин Голодяев рассказывает о судьбе самых состоятельных граждан молодого Ново-Николаевска, наследием которых жители и гости города пользуются до сих пор.

Семья Маштаковых являлась, пожалуй, самой богатой в Ново-Николаевске. Крестьяне, братья Маштаковы, переехали в Барнаул из Владимировской губернии. Старший, Фёдор Данилович, поначалу работал приказчиком, в 1874 году завёл собственную небольшую мануфактурную и галантерейную торговлю в городе и окрестных сёлах. Гаврила был купцом второй гильдии, Григорий — первой гильдии.

Ранней весной 1894 года все трое решили переехать в Кривощёковский посёлок, где начал строиться железнодорожный мост Транссибирской магистрали. Ещё один брат, Павел, остался в Барнауле, чтобы вести уже поставленное дело.

К маю 1894 года кроме Маштаковых в посёлке работало уже более десятка торговых точек — купцов Жернаковых, Суриковых, Орлова, Толоконского. Шире всех на новом месте развернулся Фёдор.

Оценив перспективы и направление роста Ново-Николаевска, Федор Маштаков арендовал большой участок земли на главной улице посёлка, рядом с одной из базарных площадей. Здесь он ставит двухэтажный каменный дом, хорошо сохранившийся и сегодня (Красный проспект, 9). В просторных залах первого этажа купец открыл магазины, а на втором жил с семьёй сам.

В 1897-м у него в аренде было уже пять усадебных участков. Товарный ассортимент купца значительно расширился и включал галантерею, кожу и обувь, железные и скобяные изделия, и даже аптекарские товары.

Дело шло хорошо. Маштаков имел 12 различных магазинов, ярмарочные склады в Ирбите и Нижнем Новгороде. В 1912-1913 годах, по оценкам агентов разных компаний, его имущество и оборот оценивались в 500 тысяч рублей. Хорошая деловая репутация купца позволяла ему кредитоваться в местных банках.

В газетах часто появлялась реклама о поступлениях Маштакову «массы новостей заграничных и русских фабрикантов — цены на все товары вне конкуренции». Во время одной из распродаж произошёл курьёзный случай, вошедший в криминальную историю города: «В лавке стояла толкотня. Пользуясь этим, жена Курницкого (старший городовой – прим. автора) зашла за прилавок, стащила там штуку шёлковой материи и, спрятав её под ротонду, вышла из магазина и там не утерпела показать свою обновку Курницкому, стоявшему у дверей в качестве охраны».

Другой маштаковский дом, на углу с Гудимовской (ныне Коммунистической), носил самые различные функции. В нём был винно-бакалейный магазин, с 1908-го по 1910-й годы там находилась Городская Управа и сиротский суд, а после дом был сдан под театр-синематограф.

Возможно, оба угловых дома были связаны на подвальном уровне тоннелем. О его существовании говорят воспоминания студентов училища, занимающего ныне дом № 9, и замурованная дверь, обнаруженная автором в доме № 11, известном ныне как «дом с часами».

После революции предназначение дома Ф. Д. Маштакова диаметрально менялось. С марта 1917-го в нём расположился исполком Совета депутатов. В феврале 1918-го в здании начала работать первая ЧК, которая называлась просто и честно — отдел по обыскам и арестам. После падения советской власти часть дома занимал Институт мировых судей, потом пункт Отдела военного контроля (контрразведки) Сибирской армии.

В декабре 1919 года, после восстановления советской власти, в здании разместили некоторые её органы управления, в частности Губернский исполком, комитеты и комиссии. В 1927 году на Красный проспект, 9 переехал Музей производительных сил Сибирского края (будущий краеведческий). Сегодня в доме Ф. Д. Маштакова располагается Новосибирское художественное училище.

Ещё один знаменитый дом принадлежал супруге купца — Вере Ивановне Маштаковой. В 1905 году он находился на углу Николаевского и Асинкритовской (ныне Чаплыгина) улиц. В 1950-1960-х годах здесь располагалось известное в городе кафе «Сибирские пельмени», где предлагали вкусные, ручной лепки пельмени, и в котором собирался артистический бомонд города, велись бурные беседы. Рядом, вдоль Красного проспекта проходил знаменитый стиляжный «брод» — вечерами фланировала вызывающе нарядная, модная молодёжь.

Кроме того, купец имел большую дачу в Заельцовском лесу. В 1913 году городские власти «арендовали у Ф. Д. Маштакова принадлежащую ему дачу за плату 300 рублей на летний сезон сего года» для семьи инженера Г. М. Будагова, который снова был в Ново-Николаевске в связи с постройкой Алтайской железной дороги.

Брат Григорий Данилович также владел недвижимостью в центре города. Его торговый оборот с мая 1907-го по апрель 1908-го составлял более 164 тыс. рублей. Купец имел лавку и два магазина мануфактурных товаров. Его магазин тоже отметился в криминальной истории города. В мае 1908 года разбиралось уголовное дело учителя из Коченёво Невзорова и его жены. Супруги зашли в магазин выбирать дамское манто, а уходя, «потеряли 25 рублей». Вернувшись, Невзорова закатила скандал, обыск служащего мальчика, сопровождаемый оскорблением работников самого магазина. Обронённая купюра нашлась около входной двери. Дело завели по статьям «за обиду» и «за клевету».

Гаврила Данилович также торговал мануфактурой, галантереей и аптекарскими товарами, имел ювелирный магазин и репутацию «трудолюбивого и осторожного коммерсанта». «Торговля производится по свидетельству первого разряда, как оптом, так и в розницу — в двух магазинах». В 1913 годах его состояние оценивались в 140 тысяч рублей.

В семье Фёдора Даниловича было двое детей Иннокентий и София. В 1907 году на окончание класса реального училища отец купил Кеше автомобиль «Форд». После у него появился и мотоциклет «Нортон». Отец брал сына с собой на ярмарки, пытался приучить его к торговому делу, но всё-таки любимым увлечением молодого купца стала механика. В 1915 году Иннокентий призвался на военную службу в ополчение Двадцать второго Сибирского стрелкового запасного полка, где был назначен казначеем.

Соня Маштакова училась в женской гимназии П. А. Смирновой, которая для занятий арендовала дом её отца на Асинкритовской. Однажды она была замечена «в военном собрании на костюмированном вечере не в форме и под маской». Это «влекло за собой удаление провинившейся ученицы из учебного заведения», но Совет ограничился снижением оценки за поведение, выговором и предупреждением. Также решено было родителям Маштаковой «выразить глубокое сожаление по поводу того, что они своевременно не удержали дочь от столь несоответствующего гимназическим правилам поступка».

Маштаковы вошли в историю города и как благотворители. В 1906 году братья профинансировали расширение Покровского храма. Гавриил Данилович являлся старостой училищной церкви, входил в правление детского приюта «Ясли», участвовал пожертвованиями в строительстве часовни во имя святого Николая.

В годы войны Фёдор Данилович Маштаков был одним из инициаторов «Новониколаевского общества увековечения памяти героев Великой мировой войны». Одним из первых он пожертвовал тысячу рублей на строительство Дома инвалидов. Ныне там расположен новосибирский Дом офицеров.

В ноябре 1916 года супруги Маштаковы подали в городскую Управу заявление: «Принимая во внимание, что Великая Отечественная, происходящая в настоящее время, оставляет значительное число вдов и сирот воинов» супруги пожертвовали городу два своих земельных участка с постройками по улице Асинкритовской (те самые, где располагалась женская гимназия)».

О том, что случилось дальше с Маштаковыми, мы пока знаем немного. В 1917 году стоимость дома Григория оценивалось в 29,4 тысячи рублей, недвижимость Фёдора в 84,6 тысячи рублей. Скорее всего, они успели свернуть дело. Вера Ивановна умерла в 1918-м, Фёдор Данилович — в 1920-м.

Григорий Данилович в 1929 году был арестован и расстрелян. Реабилитирован в 1989 году. Но семья его сумела выехать в Харбин.

Иннокентий Федорович Маштаков после окончания Первой мировой служил в колчаковской армии, но в боевых действиях участия не принимал, был заведующим складом и делопроизводителем в авточасти в Омске, потом в Томске. Здесь же жила сестра София.

С приходом Красной армии в декабре 1919 года работал на небольших должностях в советских торговых организациях. Расстрелян в 1933-м по делу «автономная Камчатка». Реабилитирован в 1957 году.

Пока так. Всё, что осталось от одной из самой преуспевающей семьи Ново-Николаевска.

Сотрудник музея Новосибирска
Константин Голодяев