Александр Бочарников: «Новосибирск всегда был взрослым в плане развития науки, искусства и образования»

Выпускник Новосибирского инженерно-строительного института и МГУ им. Ломоносова, бывший главный администратор Русского академического оркестра ГТРК «Новосибирск» четырнадцать лет отдал Московскому академическому театру сатиры и вернулся в родной город, чтобы возглавить Новосибирскую филармонию.

— Как изменился город за время вашего отсутствия?

— На мой взгляд, город помолодел — это первое впечатление. Он кажется ещё более быстрым, живущим своей жизнью. Темп притягивает людей из других городов, и это качество — втягивать в себя население окружающих территорий — является определяющим для Новосибирска. Город развивается за счёт постоянного движения.

— У Новосибирской филармонии две очень разные сценические площадки. Как вы видите их развитие?

— До определённого времени у филармонии вообще не было никакого здания. Она была гостем на чужих сценах. Долгое время концертный зал НОВАТа, который сейчас носит имя Исидора Зака, был площадкой, где выступал филармонический оркестр под руководством Арнольда Каца.

Спустя годы власти поняли, что невозможно столь огромному учреждению существовать без своего собственного пространства. Долг отдали с процентами, и теперь у филармонии два здания, совершенно разных по своей истории и размерам. Я считаю, что на нас это налагает определённую ответственность: за их творческое развитие и грамотную эксплуатацию.

Наши сцены очень разные: в одном здании девятьсот мест, в другом — четыреста сорок. Это предполагает разные форматы концертов, программ. В Государственном концертном зале имени Каца все наши планы строятся исходя из расписания Академического симфонического оркестра, а уже потом мы рассматриваем пожелания других коллективов.

Камерный зал — другая история, там своя публика. Конечно, хотелось бы расширить аудиторию за счёт новых программ, исполнителей. Сейчас мы пытаемся найти баланс между двумя площадками, чтобы обе были интересны слушателям. Как это получится — покажет время.

— Что вас связывает с Новосибирском?

— Я здесь родился, а затем родители переехали в Нижневартовск. В моём детстве этот город называли нефтяной столицей страны. Там находится знаменитое озеро Самотлор, в советское время Самотлорское месторождение давало больше всего нефти. Там я учился в школе, а потом вернулся в Новосибирск. Окончил институт, долгое время жил и работал. Новосибирск — самый родной для меня город.

— В прошлом году несколько заметных деятелей культуры вернулись в Новосибирск с серьёзной работой. Означает ли это, что город вырос и стал интересен столичным мастерам?

— Новосибирск всегда был взрослым городом, третьим по населению, по развитию культуры, науки, образования. Поэтому нельзя сказать, что город сейчас как-то выстрелил, а до этого был малопримечательной территорией. Это неправильно. Здесь, безусловно, интересно работать, поэтому люди, которые когда-то уехали, возвращаются. Зачастую они приходят на другие карьерные позиции. Пытаются себя здесь реализовать, имея багаж знаний и умений, который наработали в Москве, Петербурге и за границей.

— Расскажите о своей работе в Театре сатиры.

— Московский академический театр сатиры — моё основное место работы во время жизни в столице, я прослужил там 14 лет. Когда-то, в конце 70–80-х годов прошлого века, это был один из самых популярных театров в Советском Союзе наряду с Театром на Таганке. Легендарное, прославленное учреждение культуры. Его здание, кстати, упоминается в романе «Мастер и Маргарита». Описывая знаменитое варьете, Булгаков имел в виду именно Театр сатиры.

Я занимал такую «витиеватую» должность — заместитель директора по работе со зрителем. Занимался привлечением зрителей, гастролями, внерепертуарными проектами. Работа была интересная, но очень отличалась от того, чем я сейчас занимаюсь в филармонии, потому что театр — это всё-таки другой художественный организм, там свои особенности, своя специфика. Я благодарен всему коллективу Театра сатиры за это прекрасное время.

— Уверен, было много веселых историй.

— Есть одна смешная, но очень печальная. Это происходило прямо на моих глазах, когда ещё была жива Ольга Аросева. Мы сидели в её гримёрке и разговаривали. Зашёл попрощаться Александр Ширвиндт — художественный руководитель Театра сатиры. Она у него спрашивает: «Шура, как дела?». Александр Анатольевич отвечает: «Плохо, хочу уходить, устал, надоело всё». Ольга Александровна ему: «Шура, подожди, давай, дождись, пока я умру, тогда уже иди». Он тут же моментально ей парирует: «Старуха, ты с этим не затягивай». В этом весь Театр сатиры.

— Какой видите свою работу в Новосибирской филармонии?

— Может быть, это прозвучит пафосно, но мне хотелось бы попытаться сделать так, чтобы всем работникам филармонии было комфортно трудиться в творческом и психологическом плане. Понятие комфорта у всех очень разное, но базовые вещи в основном совпадают. Я о том, когда человеку хочется идти на работу, заниматься своим любимым делом. Психологическое состояние коллектива должно располагать к творчеству. Это глобальная задача. Если говорить о более приземлённых вещах, мне хотелось бы систематизировать работу аппарата филармонии.

Творческие планы в первую очередь включают проведение концертов, которые мы задолжали с прошлого года, и запуск новых проектов. Традиционный Белый фестиваль мы перенесли в этом году (по понятным причинам) с августа на ноябрь-декабрь. Вырисовывается очень интересная программа, совершенно непривычная по формату. Обязательно состоится у нас большой фестиваль Credo Chorus в начале ноября. Мы нашли оптимальную форму в нынешних условиях, которая позволяет его провести.

Планировать сейчас сложно — совершенно непредсказуемая ситуация с пандемией. Есть определённые переговоры о масштабных проектах уже в следующем году, но пока рано говорить о чём-то конкретном. Важно понимать, что филармония полгода не работала, поэтому, к сожалению, у нас не было доходов. Мы аккуратно прощупываем почву и понимаем, что в современных условиях можем делать на свои средства или с привлечением спонсоров, меценатов.

— Работать в сфере искусства — непростой выбор с элементами служения. Не жалеете, что сделали его? Кем мечтали стать в детстве?

— Никогда не жалел. А вот про детские мечты — это очень интересно. Мы жили, как я говорил, в маленьком городе, там ходили только автобусы. Когда я приезжал на каникулы к бабушке в Новосибирск, то видел автобусы, троллейбусы и трамваи. И вот трамвай настолько меня завораживал, что в детстве я хотел быть водителем этого вида транспорта.

Позже, когда я учился в средних классах, куда бы мы с родителями ни приезжали, везде ходили в театры. Так у меня сформировывалась любовь к искусству. Я не очень тогда понимал, что это будет моей профессией, но какое-то сознание в голове формировалось. К примеру, учась в восьмом классе, я уже выписывал журнал «Театр». Один раз мне женщина, которая выдавала подписные издания, сказала, что журнал «Театр» я один выписываю в нашем городе. Это на меня сильное впечатление произвело, и я стал задумываться к окончанию школы, чего же хочу от жизни.

— Слово «продюсер» тогда вообще, наверное, не существовало?

— В советские годы выпускали «Справочник поступающих в высшие учебные заведения». В нём были перечислены все институты и университеты Советского Союза. Я листал его и нашёл, что есть какой-то экономический факультет в одном из вузов Петербурга. Желание поступить было, но не сложилось. Я приехал в Новосибирск, где окончил строительную академию. И уже тогда понял, что же я буду делать.

— Каким был первый опыт продюсирования?

— Как ни странно, мои первые продюсерские опыты были связаны с Новосибирской филармонией. Я был совсем молодым человеком, и мы проводили концерт виолончелистов из Москвы. Тогда можно было прийти в филармонию и что-то предложить. Я был молодой и нахальный — сейчас бы так никогда не сделал. Но тогда меня буквально за руку привели в кабинет к руководителю филармонии Владимиру Миллеру. Он со мной поговорил и сказал, как надо действовать. И потом как-то всё это реализовалось. Затем последовало знакомство с Владимиром Гусевым. Я ему предложил провести концерт одной певицы из Москвы, а потом он позвал меня на работу в Русский академический оркестр. Вот так всё и закрутилось. И с тех пор не мыслю себя вне этой сферы.

Текст: Александр Яхомов
Фото: Сергей Мордвинов