Рубрики:
- Life Style
- Культура
Премьеры о любви
07.04.2016
В текущем 71-м сезоне НОВАТ не перестает впечатлять зрителей обилием ярких премьер, каждая из которых становится заметным, обсуждаемым событием городского масштаба.
Март ознаменовался выпуском «Отелло» Джузеппе Верди, а в апрельские дни состоялся сотый показ спектакля «Кармен» Жоржа Бизе в реновации, осуществленной режиссером-постановщиком Алексеем Степанюком. Но, пожалуй, самой волнующей премьерой весны стал фантастический балет «Жизель, или Вилисы» Адольфа Адама, превзошедший ожидания искушенной публики.
«Жизель» — вершина романтического направления балетного искусства, трижды ставилась в Новосибирском академическом театре оперы и балета: впервые в 1957 году, затем в 1971-м в редакции Михаила Сатуновского и в 1991-м балетмейстером Сергеем Вихаревым. Четвертое появление в афише полного названия «Жизель, или Вилисы» посвящалось памяти народного артиста СССР Никиты Долгушина — выдающегося танцовщика, работавшего в нашей труппе в шестидесятые годы, когда худруком был Юрий Григорович, а далее вернувшегося в родной Ленинград. В 2007 году он выполнил новую редакцию балета Адольфа Адама, который поставил в Михайловском театре, стремясь максимально восстановить структуру первоисточника, вернуть чарующую атмосферу старинного спектакля. В НОВАТ фантастический балет, приближенный к канонической версии парижской премьеры 1841 года, воплотил Михаил Мессерер — главный балетмейстер Михайловского театра.
Надо признать, что «Жизель» в Новосибирске всегда имела огромную популярность. «Звездный час» многих солистов балетной труппы разных поколений связан с исполнением заглавной партии и партии графа Альберта. Сравнения четырех постановок из разных десятилетий неизбежны, в каждой из них имеются неоспоримые достоинства и достижения, а новая трактовка приближена к особенностям восприятия сегодняшних зрителей. Удивительно, но факт, что сама легендированная история о призрачных танцовщицах вилисах — несчастных невестах, умерших до свадьбы, которую поведал Генрих Гейне, вдохновивший Теофиля Готье и Жана Коралли на создание либретто, оказалась нетленной. Четвертый по счету, новый балетный спектакль, раскрывший купюры благодаря редакции Долгушина, получился невероятно красивым и глубоким по драматическому наполнению.
«Браво!», многократно звучавшее после всех па-де-де и на финальных поклонах, адресовано, прежде всего, балетмейстеру Мессереру, его отменному вкусу, позволившему избежать вульгарного осовременивания и упрощений. Отдельное «браво» — сценографу, народному художнику России Вячеславу Окуневу, хорошо знакомому новосибирцам. Его декорации — это настоящая живопись с тщательно прописанными деталями. В световой партитуре Александра Кибиткина, богатой мягкими тонкими переливами, полутонами, художественное оформление обретает эффект 3D, объемность и, в тоже время, сходство с полотнами западноевропейских мастеров XVII — XVIII веков, ожившими жанровыми сценками. Обаяние подлинности есть в исторических, не стилизованных костюмах, в присутствии настоящих борзых собак, и более того, в том, как точно простроены и внятно сыграны отношения персонажей. Через костюмы в первом действии передана подспудная тема социального неравенства — все же разительный, убийственный контраст составили милое фиалковое платье пейзанки Жизели и роскошь расшитого золотом красного бархата, в который облачена невеста графа (артистка балета Екатерина Плесовских).
Бравировали, безусловно, исполнительнице заглавной партии Вере Сабанцевой — очень хрупкой, показавшей во втором действии идеальное владение танцевальной техникой воздушности, свойственной романтическим балетам. В первом действии она покорила в сцене встречи, дуэтным танцем с Альбертом — Романом Полковниковым, полным естественности, радостного мироощущения юности. Солист через хореографическую манеру, поначалу тяжеловатую, будто скованную силой земного притяжения, становящуюся все легче по мере разрастания чувства, передал палитру душевных движений героя. Дуэты Жизели и графа все набирали виртуозность, словно символизируя волшебную силу любви. Тому способствовала эмоциональность музыкального руководителя постановки, дирижера Карена Дургаряна. Оркестр под его управлением выдавал то завораживающе нежное piano, то экспрессивное forte. Чередование замедляющихся темпов, удобных для танцовщиков, с убыстрением, подобным биению взволнованного сердца, придало особую выразительность. Дургаряну — браво!
Михаил Мессерер, балетмейстер:
— Михаил Григорьевич, «Жизель» — второй спектакль, поставленный вами в НОВАТ в этом сезоне. Скажите, новосибирская труппа чем-то отличается от балетной труппы питерского Михайловского театра? Утилитарно говоря, где сложнее или где интереснее работать?
— Труппы, безусловно, разные. У Новосибирского театра существует собственная школа балета — хореографический колледж, выпускники которого постоянно пополняют коллектив, сразу придавая труппе узнаваемый почерк. А в Михайловском театре, помимо выпускников лучших российских школ, работают танцовщики со всего света — из Америки, Чехии, Швеции, Украины, всех стран и не перечесть. Труппа большая — 130 артистов, она объединяет разные школы, потому танцовщики испытывают взаимовлияние, это обогащает профессионально, но требует постоянного контроля за сохранением того, что называют «Михайловский стиль».
Вероятно, работать априори сложно, но мне об этом некогда задумываться, я просто изо дня в день делаю свое дело, потому что очень люблю балет. У меня не было жизни без балета. Если не ставлю или не преподаю в поездках, каждый вечер в своем театре смотрю спектакли текущего репертуара, делаю замечания, вношу коррективы, что позволяет не только поддерживать, а совершенствовать уровень. Добавлю, в Михайловском театре показывается не менее пяти балетов в неделю, то есть больше, чем в НОВАТ. Единственная сложность постановок здесь — необходимость приспосабливать хореографический и мизансценический рисунок к огромной сцене. Таких колоссально громадных залов и сценических площадок, как в Новосибирске, мало в мире.
— Я видела немало постановок «Жизели» в разных театрах, особо ценю старую запись с Галиной Улановой в заглавной партии. Замечу, что добиться безукоризненной синхронности от кордебалета возможно, а вот сыграть виллисов почти никому не удавалось. Как вы готовили артисток для вхождения в эти инфернальные образы, в измененное состояние?
— Есть всего один путь — репетиция за репетицией, танцевать и вновь танцевать, чтобы постичь правду образа, подсказанную самой музыкой, движением. Балет — телесное искусство, а тело никогда не лжет. Я доволен тем, как солистки и артистки кордебалета станцевали виллисов на премьере.
— Я вас искренне поздравляю с чудесной премьерой. И все же вот какой вопрос крутится в голове: почему современного зрителя, замороченного кризисами, жесткостью кондиций, почти утратившего эмпатию, сентиментальность в реальной жизни трогает эта прекраснодушная история — Жизель умерла от любви? Каждый человек хоть однажды страдает от предательства любви. Может быть, выжить, преодолеть — тема более актуальная?
— Мы не трактовали сюжет, как «умереть от любви». У Жизель было больное сердце, недаром ее опекала, оберегала от резвости мать. Мы ставили спектакль о том, что настоящая любовь не проходит ни на земле, ни в надмирном пространстве.
«Кармен. Renovation»
Сотый показ оперы «Кармен. Renovation» собрал невероятный аншлаг — места в зале закончились задолго до 19:00 часов, весь день 20 апреля в кассовом зале НОВАТа афиши были помечены желтой полосой с досадной для желающих внимать великое произведение надписью «все билеты проданы».
Спектакль-долгожитель репертуара, воплощенный Алексеем Степанюком в декорациях Игоря Гриневича в декабре 2001 года, изначально имел счастливую судьбу. Номинированная на национальную премию в разделе «лучший оперный спектакль» постановка «Кармен» исполнялась в рамках X фестиваля-конкурса «Золотая маска» сразу в двух столицах — на сцене Мариинского театра в Санкт-Петербурге и на подмостках Большого театра России. А далее успешно гастролировала в Южной Корее и в Тайланде.
Произведенная реновация ознаменовалась приращением смыслов, обусловленных артистическими и вокальными индивидуальностями двух див, двух звезд мировой оперной сцены. Партию Кармен впервые в Новосибирске исполнила Юстина Грингите, обладающая необычным тембром голоса, своеобразной пластикой. И также впервые вышел на подмостки НОВАТа знаменитый украинский тенор Дмитро Попов (Хозе). Любовный треугольник увенчала пленительная Вероника Джиоева, добавившая образу Микаэлы смелости, способности постоять за себя, ответить сопернице.
— Для меня работа над спектаклем «Кармен» дорога еще и возможностью вернуться в родной город спустя 12 лет, — признался дирижер Михаил Симонян, учившийся в новосибирской ССМШ при консерватории, в юном возрасте сделавший карьеру скрипача-виртуоза. Сегодня он — президент Фонда культурных и образовательных программ «Открытое море». — Трактовка режиссера Степанюка подчеркнула истину о том, что женщину невозможно разгадать, она для мужчины всегда останется загадкой. Почему Кармен предпочитает свободу любви? Об этом судить зрителям…
Вигаудас Ушацкас, глава представительства Евросоюза в России:
— Приехать в Новосибирск и не побывать в театре оперы и балета, который недаром называют Большим театром Сибири, было бы непростительно. В короткий визит мне посчастливилось слушать оперу «Кармен», и уже звучание увертюры убедило в высоком исполнительском мастерстве инструменталистов оркестра. Музыка — универсальный язык, не требующий перевода, она апеллирует к душе и сердцу. Великолепно звучали и солисты, и артисты хора. Опыт НОВАТа, объединившего талантливых людей разных стран, показал, что культура, искусство — благодатная почва для достижения взаимопонимания, уважительных отношений. Театр выступил уникальной платформой для выстраивания открытого и заинтересованного международного диалога, который будет продолжен в творческом созидании.
Ирина Ульянина
Свежие статьи
Подписаться на рассылку
status-media.com
Отправляя форму вы даете согласие на обработку персональных данных и соглашаетесь с политикой конфиденциальности
Внимание: комментарии у данной статьи отключены!