Кому держать ответ?

Если присмотреться, то можно заметить интересную особенность нашего сознания: в сложные для страны и мира времена мы переходим на военную риторику. И вот уже врачи доблестно бьются на передовой с коварным врагом. И сами работники медицины начинают принимать решения, исходя из законов военного времени, не размениваясь на сантименты и условности. Но есть один важный момент: никакой войны не объявлено, законы остались ровно те же, что и были. А значит, рано или поздно начнутся вопросы — неприятные, колючие, но неизбежные. Одной из первых по этому поводу высказалась адвокат, управляющий партнёр адвокатского бюро «Гребнева и партнёры» Ирина Гребнева.

Оказавшись среди тех, кто болеет «модным вирусом», но не попал в официальную статистику, я включила профессиональный мозг и задумалась: как ситуация с пандемией и её последствиями будет развиваться в правовом поле после того, как придёт время разбора качества оказания медицинской помощи и поиска виноватых в многочисленных смертях.

Сегодня кто-то думает, что пандемия, огромное количество заболевших, перегрузка в работе медицинских учреждений исключит в будущем предъявления претензий к врачам и медицинским учреждениям. Увы, этого не произойдёт. И последствия могут быть катастрофическими как для врачей персонально, так и для бюджета.

Очень скоро мы узнаем ответ на этот вопрос.

Что происходит сейчас с оказанием медицинской помощи:

  •  Скорая помощь не приезжает или приезжает в течение нескольких суток.

  •  Участковые врачи вместо визитов иногда звонят пациентам, открывают больничные листы без фактического осмотра, делают назначения для симптоматического лечения, не назначая никакой диагностики.

  •  Медицинские учреждения дают рекламу о лечении COVID-19 и консультируют онлайн (некоторые так же без предварительного осмотра пациентов и диагностики).

  •  Консультациями занимаются врачи без каких-либо лицензий и разрешений, через свои аккаунты в социальных сетях.

  •  Аптеки продают лекарства по ксерокопиям/фотографиям.

  •  Врачи не приходят по вызовам либо приходят со значительной задержкой после фактического обращения.

К сожалению, все эти обстоятельства, которые в разгар пандемии кажутся привычными и обыденными, ретроспективно будут оцениваться экспертами, судами и правоохранительными органами совсем по-другому.

Родственники умерших от ковида пациентов (как и родственники тех, кто умер без соответствующего диагноза), находясь на пике эмоций потери, обязательно заявят претензии к медикам. Эти претензии могут быть выражены в исках о взыскании морального и материального ущерба в связи с некачественным оказанием медицинской помощи, или в обращении в правоохранительные органы с требованием проверить, не было ли в действиях врачей состава одного из так называемых ятрогенных преступлений.

Вот примеры некоторых из них:

  •  причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей (ч. 2 ст. 109 УК РФ);

  •  неоказание помощи больному, если это повлекло по неосторожности смерть больного — (ч. 2 ст. 124 УК РФ);

  •  незаконное занятие частной медицинской практикой или частной фармацевтической деятельностью, повлекшее по неосторожности смерть человека (ч. 2 ст. 235 УК РФ);

  •  причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности, совершённое вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей (ч. 2 ст. 118 УК РФ);

  •  неоказание помощи больному, повлекшее причинение тяжкого, либо средней тяжести вреда здоровью (ч. 1, 2 ст. 124 УК РФ);

  •  незаконное занятие частной медицинской практикой или частной фармацевтической деятельностью, повлекшее по неосторожности причинение вреда здоровью человека (ч. 1 ст. 235 УК РФ).

И что будет установлено в ходе проверок и экспертиз? Надо принять во внимание, что исследовать будут медицинскую документацию и качество оказания медицинской помощи конкретному пациенту. Никто не будет анализировать, скольким пациентам (возможно, более тяжёлым в тот момент) помогли эти же врачи в тот конкретный период. Проверки установят, что медицинская документация велась с нарушениями закона, помощь оказывалась несвоевременно, врачи больных не видели, а назначения сделали и больничные листы выдали, при этом диагностические процедуры проведены не были.

Скорая вызов приняла, но долго ехала. Потом приехала, но в больницу не повезла (ой, да ладно, мест, говорите в больнице не было?) А в больнице ночь в приёмном покое продержали. Да кто ж вам поверит, что он был сто пятьдесят восьмым в очереди? Не положено. И продолжать можно бесконечно.

А знаете, кто будет отвечать за это? Министр здравоохранения? — Нет. Главный врач? — Тоже нет.

Пока мы видим только, что министров здравоохранения с почётом провожают в отставку и ордена вручают, чтобы льгот побольше было.

Но ни министр здравоохранения, ни главный врач, ни даже заведующий отделением, как, я уверена, выяснится при проверке, письменных указаний врачу никаких не давали. И не запрещали на диагностику направлять, и вызовы игнорировать не разрешали, и тесты на всех у них были. А уж квот на КТ (компьютерную томографию, прим. ред.) было вообще более, чем достаточно. Не говоря про то, что «открыть больничный лист пациенту по телефону» — таких правил не содержит ни одна инструкция или приказ.

И приведёт это к реальным уголовным делам в отношении врачей. Сложность будет только в том, чтобы установить, чьи конкретно действия состоят в причинно-следственной связи с тяжёлыми последствиями.

А раз есть уголовные дела — будут и приговоры. И, может быть, даже реальные сроки. Хотя, не факт. Все же важность момента понимают. И суды — тоже люди (если у судьи никто из близких не скончался). Однако, хотя все всё и понимают, права заниматься врачебной деятельностью точно лишат на пару-тройку лет. А куда деваться-то? Закон есть закон.

А Следственный комитет РФ во главе с товарищем Бастрыкиным нас давно к многочисленным «медицинским» делам готовил: специальные подразделения по расследованию ятрогенных преступлений уже созданы, методики экспертиз и расследования этих преступлений написаны и ждут «героев нашего времени».

Положительные характеристики, разумеется, будут учтены судом при назначении наказания. Вот только вряд ли можно будет считать такой приговор справедливым.