Александр Цыпкин: «Мой источник вдохновения — горящие дедлайны»

Общероссийский литературно-театральный фестиваль «Открытые БеспринцЫпные чтения» за год собрал 10 тысяч зрителей, сотни авторов и плеяду легендарных актёров на сценах от Калининграда до Сочи. Status узнал у сооснователя и идеолога фестиваля Александра Цыпкина, почему, выпустив несколько бестселлеров, он не считает себя писателем.

— Если не писатель, то как бы вы тогда определили свой профессиональный статус?

— Да, я не считаю себя писателем — и в этой позиции нет никакого кокетства. Просто я свои тексты пишу не для того, чтобы они оформлялись в книги и потом продавались. Моя цель — чтобы их читали со сцены. Поэтому и истории эти намеренно лишены всех атрибутов новеллы, романа или обычного рассказа, которые присутствуют у классических писателей. Мои истории короткие, ёмкие, ситуативные и без лишних описаний. Так что, насколько авторы пьес и сценариев не являются писателями, настолько и я им не являюсь.

—Такой литературный формат вы сами придумали или вдохновлялись жанром сатиры?

— Формат достаточно новый, и его, наверное, неправильно сравнивать с сатирическими выступлениями, которые были популярны в Советском Союзе. Главное отличие в том, что это были юмористические монологи, а мы привнесли драматический элементи, что самое главное, на сцене одновременно присутствуют и автор, и актеры. Вот этого, насколько я знаю, раньше всё же не было. И получился неожиданно успешный формат, по результатам которого выпускаются сборники текстов с наших вечеров, и они уже становятся бестселлерами. Такой вот получился приятный побочный эффект.

— Ваши истории звучат очень жизненно, правдиво. Насколько они основаны на реальных событиях?

— Первая книга была автобиографичной, наверное, процентов на 40. А дальше рассказы стали, в основном, вымышленными. Потому что пятнадцатиминутная история, которая читается со сцены, максимально насыщена событиями — в реальной жизни так редко происходит. Приходится «добирать» действий и деталей. Но примерно у половины рассказов в основе лежит реальное зерно, которое я просто дальше раскручиваю. К примеру, так случилось с рассказом «Эффект палимпсеста», который меня попросил написать хореограф Юра Смекалов для своего балета. До этого я даже слова такого не знал, а оказалось, что палимпсест — это рукопись, с которой стирают один текст и поверх записывают другой. И я вспомнил реальную историю о солдате, который был счастлив, только когда пьян, потому что забывал, как на войне убил гражданских. А когда трезвел — сразу вспоминал об этом и терял всякую жизнерадостность. Из этой истории и дорисовался рассказ.

— Современным сорокалетним, кажется, незнаком кризис среднего возраста, как в книге «Духless». В чём секрет их оптимизма?

— Я бы не стал проводить параллель с «Духless», поскольку эта книга скорее о глобальном разочаровании, не связанном с конкретным возрастом. А кроме того, я абсолютно уверен, что и сегодня многие люди переживают тот же кризис среднего возраста, как и люди в 1960-е и1970-е. Просто у нынешнего поколения гораздо больше возможностей и поводов испытывать оптимизм. Во-первых, сегодня мы видим тотальное изменение цивилизации, которое даёт тебе в 40 лет заново начать карьеру. Я — живой пример. Безусловно, у меня ничего бы не получилось в «досетевой» период. Интернет уплотнил время, изменил его течение. И если писателю в 1970-е годы потребовалось бы лет 10, чтобы найти свою аудиторию и получить её признание, то у меня на это ушло 20 минут. Ты написал текст, выложил в сеть — и он тут же доступен всему миру. Нет никаких преград, нет издательств, редакторов, которые скажут, что текст не подходит.

Во-вторых, сегодня медицинские и эстетические технологии позволяют держать себя в форме. И инициатива начинать новую жизнь в зрелом возрастезачастую исходит от женщин. Серьёзно, в 21-м веке сорокалетняя девушка может выглядеть лучше, чем двадцатилетняя в 20-м. И мужчина рядом с ней вынужден подтягиваться — идти в спортзал, к стоматологу, косметологу и так далее. И, в-третьих, появились новые профессии. Когда ты приобретаешь новое, увлекающее тебя занятие, то ощущаешь огромный прилив энергии. А с другой стороны, вокруг появляется столько молодых людей, которые выглядят скучными и раньше времени эмоционально состарившимися. И меня это удивляет.

— Какой самый беспринципный поступок вы совершили в жизни?

— Ну, во-первых, я никогда бы о нём не рассказал. А во-вторых, чтобы его выбрать, нужно его отыскать в голове, а это сложно, потому что наше сознание вымещает те поступки, которые не соответствуют нашему нынешнему состоянию морали. Мы их совершаем, а потом просто не помним. Поэтому я бы сказал, что в человеческих отношениях таких поступков у меня не было (либо моё сознание их выместило), а вот в конкурентной борьбе у меня были кампании на грани фола, про которые другие пиарщики говорили: «Ну, уж ты совсем перегнул». Они всем известны, но никто не знает, что это сделал я. Поэтому сознаваться не буду.

— Когда вы задумывали «БеспринцЫпные чтения», рассчитывали на тот успех, который проект имеет сейчас?

— Я точно знаю, что про «Беспринцыпные чтения» когда-то напишут учебники. Потому что без всяких инвестиций, с оборотными средствами в 10 тысяч долларов, создать проект, который сейчас собирает больше трёхсот аншлагов по всему миру — это надо умудриться. И мы, кстати, до сих пор не прибегаем к инвестициям. Но успех никогда не был расчётом — я вообще не собирался такой ерундой заниматься. Я просто написал четыре текста, чтобы чуть активнее раскрутить свои соцсети в Москве и Санкт-Петербурге, и это не имело никакого отношения к творчеству. А когда я почувствовал интерес к своим рассказам, стал каждый раз делать то, на что другие почему-то не осмеливались. И я, честно, не понимаю, почему никто сейчас не повторяет наш опыт. У нас же простейший проект, примитивный. Актёр вышел на сцену, прочёл написанный текст. Всё!

— В чём же тогда секрет успеха проекта?

— Несомненно, большое значение имели участники проекта — известные, любимые всеми актёры, которые участвуют в чтениях: Константин Хабенский, Данила Козловский, Ингеборга Дапкунайте и другие. Ну, и самое главное, что является редкостью, к сожалению, для проектов в области культуры – это уровень менеджмента. Наша команда реализует проект также, как реализовала бы любой другой бизнес, несмотря на то, что вроде бы есть флёр творчества и присущей ему, как многим кажется, безалаберности. Вот безалаберности у нас точно нет. А, кроме того, мы попытались сломать парадигму, сделали из писателя что-то вроде рок-звезды: с открытой публичной личной жизнью, с яркими высказываниями. Плюс, мои тексты простые, лишённые нужной или чаще даже ненужной литературности. И у слушателя возникает ощущение, что он сам может написать также. И это правда. Мне очень важен посыл: мы — такие же, как вы. И сами истории наполнены человеколюбием: все мои герои так или иначе совершают отрицательные поступки, в чём-то порочны, и это их делает близкими каждому зрителю или читателю.

— Как и ваш фестиваль, концерты поэтессы Солы Моновой в Новосибирске, которые организует Status, тоже проходят при полных залах. Нет ли у вас ощущения, что у современного общества созрела потребность в более тонких, интеллектуальных видах искусства?

— Это точно не вопрос интеллектуальности. Мне кажется, в современном театре слишком много вычурности и излишней сложности. Много по-настоящему крутых режиссёров создают спектакли, понятные ограниченному количеству людей. Они сделаны прекрасно, но рассчитаны на начитанного, насмотренного зрителя. А поскольку я точно таковым не являюсь, могу создать то, что понятно такому же обычному человеку, как я. И на это есть спрос. Я несколько раз был на чтениях у Ах Астаховой, много слушал Веру Полозкову. Это прекрасная поэзия, и мне кажется, что она тоже понятна и близка большому количеству людей. Если проводить параллель с кинематографом — это как предпочесть фильм «Москва слезам не верит», а не «Иваново детство». Ведь и Тарковский, и Меньшов —гениальные режиссёры, но каждый будет смотреть то, что ему понятно.

— Вы много путешествуете. Любите писать в самолетах, наблюдая за людьми?

— Дело не только в том, что в путешествиях собираешь самые интересные истории. У меня просто нет другого свободного времени. Я успеваю писать только в перелётах и ночью.

— Что вас вдохновляет?

— Знаете, Господь разговаривает со мной обычно часов в 5-6 утра. Он говорит «Цыпкин, у тебя дедлайны просрочены в четвёртый раз. Если ты не напишешь сценарий, я тебе газ отключу в доме. Это раз. И два — отключу тот небольшой талант, который я тебе дал по ошибке, просто потому, что перепутал фамилии!». Поэтому единственный источник вдохновения — это дедлайн.

Александр Цыпкин

Сооснователь проекта «Беспринцыпные чтения», приглашённый лектор СПБГУ, МГУ, МГИМО, а также ведущих российских компаний: «Газпром Нефть», образовательного центра музея «Гараж», X5 Retail Group, Мегафон, Pepsi и других.

Родился 28 сентября 1975 года в Санкт-Петербурге.

Окончил факультет Международных отношений СПБГУ.

Две последние книги «Женщины непреклонного возраста» и «Дом до свиданий» разошлись тиражом в 200 тысяч экземпляров.

Рассказы переведены на английский, французский, немецкий, болгарский, латышский и китайский языки.

Текст: Шутова Ольга
Фото: Сергей Мордвинов